– Что это за хрень? – кивает на таракана в моей руке.

– Дяденька подарил.

– Выбрось! Дай сюда!

– Да шучу, на самом деле я его украла. Не отдам, это моя добыча.

Плохая была идея так говорить. В детстве мы с Максом не раз играли в «а ну-ка отними» с неизменным перевесом на его стороне. У него координация получше моей, не говоря уж о том, что сейчас моя координация вообще никуда. Макс делает обманное движение и выхватывает таракана из моей руки. Разворачивается и идёт к фуд-корту. Я вижу, что там сидят родители с нетронутой пиццей и смотрят на нас.

– Я нашёл её, – Макс бросает таракана на стол рядом с пиццей. – Говорит, что вот это она украла.

– Не украла. Мне дядька какой-то отдал. Не знаю зачем. Я что, похожа на сумасшедшую? Это шутка была, – говорю я. Родители смотрят на меня… В общем, смотрят так, что у меня по загривку катится капля холодного пота. Кажется, они и впрямь верят, что я могу сойти с ума.

И тут меня пронзает догадка. Я поняла, почему бородач, повелитель тараканов, показался мне знакомым. Он же похож на человека с шестерёнками, ну да, рубашка… Но я не могу рассказать им об этом, понятно, это будет звучать как бред.

– Дяденька тебе это подарил? Как он выглядел? Какой он? – спрашивают родители. На вранье, что ли, пытаются меня поймать? Мама зачем-то держит меня за руки, вот я не люблю, когда она так делает, что за театр. Она так стискивает мои пальцы, что даже больновато.

– Как выглядел? Ну он такой… Круглый. Мягкий, – я морщусь, стараясь припомнить.

– Как колобок, что ли? – усмехается Макс.

– Когда колобок с бородой – это уже не колобок, а киви или кокос, – развиваю я тему.

– Всё! – будто выплёвывает папа. – Домой! А это оставь на столике!

Я не могу оставить таракана на столике. Я вцепляюсь в столик, и теперь, если они будут пытаться меня оттащить, столик будет волочиться за мной. Красный исцарапанный пластиковый столик. Это будет довольно глупо выглядеть, эпично и глупо, особенно если они дотащат меня до самого эскалатора, а я так со столиком и поеду.

– Пиццу заберите! – говорю самое логичное, что пришло в голову.

Пиццу кладут в пакет. Я под шумок забираю таракана и до половины запихиваю в карман джинсов. В таракане что-то хрустнуло. Наверное, я сломала его ещё больше.

Как-то не удался наш совместный уик-энд для примирения семьи. Зато у меня есть таракан. Он странный. Люблю странные штуки. Когда мы гуляли с Приходькой, мы много чего находили. Старинные монеты нам не попались, к сожалению, хотя и были очень нужны, зато встретились всякие реле и железные буквы «е», или буквы «ш», мы так и не пришли к общему мнению, что это за буквы. И бутылка, залитая сургучом, та самая. Мне до сих пор неизвестна её судьба, а Приходьку я спрашивать боялась. Может, как раз и пора спросить.

Дома пишу Приходьке:

«Помнишь странные штуки, которые мы с тобой находили?»

«Только пару раз находили, – после паузы отвечает Приходька. – Или один».

«Сегодня я нашла ещё одну», – думаю заинтриговать, но он молчит. Ах, так? Я набиваю сообщение:

«Кстати, где та бутылка?»

«Какая бутылка?»

«Которую ты тогда откопал».

«Ты разбила её».

«А куда делось то, что было в ней?»

«Не помню».

«А что помнишь?»

«Что-что. Сопли, слёзы, кровь. Зачем про это?»

Я отключаюсь от сети, потому что меня трясёт. Если срочно не порадовать себя чем-то, я не смогу сделать уроки. Я забиваюсь на свой диван под одеяло. Сейчас бы здорово помог ежевичный сок. И фисташки. Эти две вещи здорово улучшают мне настроение. А ещё помогает, когда я молчу и никто меня не трогает.

Я взяла таракана с собой под одеяло. Он уже почти высох. На батарею его класть я не решилась. Медленно ощупываю подушечки на металлических лапах. Чёрные ручки. Там, где должно начинаться запястье, есть сколы. Эти ручки отломаны или отпилены от чего-то. Тайна.

Мне приходит в голову идея порыться в ящике со старыми игрушками Макса. Помнится, я жаловалась, что этот ящик занимает место в моей комнате. Если игрушки Максовы, пусть тогда в свой угол забирает либо выбросит всё. Но сейчас не до этого. Я роюсь в коробке, вываливаю на свет божий всяких солдатиков, бэтменов и суперменов с отломанными ногами. Придирчиво сравниваю конечности бэтменов и конечности таракана. Вроде бы похоже. Такое впечатление, что у бэтменов отломали руки и приделали к механическому насекомому. Вопрос, зачем это делать, у создателя тараканов не возник.

Ночью таракан ожил. Вот этого никак нельзя было ожидать. Просох, наверное. Он лежал под стулом, на котором горой навалена моя одежда, и вдруг зажужжал. Мотор привёл в движение коленчатый вал, и таракан пополз. В три часа ночи в тёмной спящей квартире это было громко и непривычно.

– Что там у тебя? – спрашивает мама сонным голосом. Она стоит в дверях с чашкой чая. Иногда она ходит на кухню ночью за чаем, говорит, ей жидкости в организме не хватает, но не просыпается в этот момент до конца.

А я-то не то что она, я полностью сплю и даже не сразу расслышала, что она там спрашивает, а таракан жужжит. Я его вытащила из-под стула, спрятала под одеяло, зажала, как могла, чтобы не шевелился. Где у тебя кнопка, гад?

– Всё нормально, – говорю.

– Спи давай, – и ушла. Я, пока пыталась таракана утихомирить, чуть батарейку ему не вырвала с мясом. И только потом кнопку выключения нашла. Кнопка – это его хвост. Или попа. Как там у тараканов? Настоящие тараканы, они двухвостые такие бывают, это вроде бы самки, а у моего, металлического, хвост один.

Мне хочется поехать в супермаркет и найти того мужика с шестерёнками. Но как я его отыщу? Каждый день тысячи людей шатаются по мегамоллу, что-то покупают или лежат вверх пузом на диванах. Может, дать объявление? Найден таракан металлический, обращаться туда-то.

На следующий день я просыпаюсь с болью в ноге. То ли погода меняется, дело к весне идёт, то ли повернулась неудачно, в общем, я и так-то была не очень, а сейчас вообще как древняя старуха.

Это значит, что придётся достать из кладовки трость. С тростью будет ещё больнее. Не физически, а морально.

И во всём Макс виноват. Когда я лежала с гипсом дома, он один раз утащил трость на целый день. Хотел мне сделать сюрприз. Сюрприз получился что надо. Весь мой класс за вычетом двух-трёх человек вооружился выжигательным аппаратом Макса и написал на трости всякие хорошие слова. Скорейшего выздоровления, мы тебя ждём и любим, и вот это всё. Всякую сентиментальную муть.

И вот теперь мне эту поздравительную позитивную трость надо взять в школу, в зону тотального отчуждения. Одно приятно: врезать кому-то по спине тростью с надписью «скорейшего выздоровления».